ВС решал, придется ли жертве мошенников платить по кредиту
В декабре 2019 года Анна Новикова* взяла кредит в «Хоум кредит энд Финанс Банке». Она указала свой номер телефона, чтобы ее можно было идентифицировать. В марте 2020-го Новикова стала вносить очередной платеж по этому договору и узнала от сотрудника банка, что на ее имя в феврале того же года оформили еще один кредит. Его взяли через «Мой кредит» — мобильное приложение «Хоум кредит» банка. По словам заемщика, в феврале 2020-го ей позвонил якобы сотрудник банка и сказал, что на нее хотят оформить заем. Он обманом заставил ее установить приложение для удаленного управления ее гаджетом. Через эту программу мошенники получили доступ к устройству Новиковой и взяли деньги в банке. На ее телефон поступали СМС от «Хоум кредит»: там были коды, подтверждающие оформление кредита и страхования, а также снижение ставки по сделке. Входящие сообщения аферисты удаляли. Полученные 826 000 руб. злоумышленники перечислили в другой банк на чужую карту, а 94 116 руб. — в «Хоум Кредит Страхование» в качестве страховой премии.
Новикова просила банк провести внутреннее расследование, поскольку она не брала кредит. Еще она обратилась в полицию, где возбудили дело по факту хищения денег из банка. Потерпевшей признали финорганизацию.
Жертва мошенников подала иск в суд. Она просила признать договоры кредита и страхования недействительными и незаключенными, удалить запись о кредите из ее кредитной истории, взыскать с банка в ее пользу сумму кредита (826 000 руб.), а еще 50 000 руб. компенсации морального вреда и штраф в размере 50 % от взысканной суммы. Банк возражал: истец дала кредитной организации номер телефона. При оформлении кредита в 2019-м она подписала соглашение о дистанционном обслуживании. Ее согласие на февральские сделки подтверждаются сообщениями на телефон, которые получала Новикова. СМС-коды приравнивались к простой электронной подписи.
Мнения судов разделились
Сначала первая инстанция и апелляция встали на сторону Новиковой. Суды признали кредитный договор недействительным, а деньги по нему — неполученными. Банк обязали удалить запись из кредитной истории истца. Страховую сделку тоже определили как недействительную. Суды исходили из того, что женщина не собиралась брать кредит и была уверена, что в диалоге с мошенником спасает свои деньги. По их мнению, банк, как профессиональный участник кредитных отношений, действовал неосмотрительно. Суд учел, что деньги в итоге получило третье лицо. Их зачислили не на счет клиента в банке-кредиторе, а перевели на карту в другой финорганизации.
Кассация направила дело на пересмотр в апелляцию. Суд отметил, что договоры подписаны СМС-кодами. Они подтверждают совершение сделок через дистанционные сервисы банка. Так стороны согласовали все существенные условия договоров. Их письменная форма считается соблюденной, заключила кассация. Банк не отвечает за последствия того, что клиент представил данные посторонним. При повторном рассмотрении суд отказал в иске. С таким выводом согласился и кассационный суд. В деле нет доказательств, что банк виноват в произошедшем (дело № 8Г-30224/2022).
Банк проявил неосмотрительность
Новикова обжаловала выводы нижестоящих инстанций в Верховном суде (дело № 9-КГ23-10-К1). Она ссылалась на Постановление Пленума ВС от 23.06.2015 № 25. Там указано, что сделка — это волеизъявление лиц, которое направлено на возникновение, изменение, прекращение прав и обязанностей. Она же не проявляла желания заключить спорные сделки с банком. Новикова отметила, что не получала заемные средства: их сразу направили в другой банк на карту неустановленных лиц. В отношении них расследуется уголовное дело. Еще Новикова обратила внимание, что договор кредита считается заключенным с момента получения денег. Она же их не видела.
Представитель истца Екатерина Деренская просила оставить в силе решение первой инстанции, которая удовлетворила иск. Председательствующий судья Сергей Асташов спросил, какие нормы права нарушены в отношении заемщика. По мнению юриста, нарушены правила закона «О потребительском кредите». Она обратила внимание на п. 9 ст. 5. Там сказано, что кредитор согласовывает с заемщиком индивидуальные условия договора, а в их ситуации этого не сделали, заметила Деренская. Еще она полагает, что не была соблюдена письменная форма сделки по ст. 820 ГК. Ее доверитель не подписывала кредитный договор и не принимала на себя обязательства по нему. Кроме того, деньги, якобы полагающиеся Новиковой, перечислили третьим лицам. Это говорит о том, что ответчик нарушил требования Банка России к обеспечению защиты информации при переводе денег, считает Деренская. То есть банк, с точки зрения юриста, проявил неосмотрительность.
Как согласовывали условия договора
Банк в возражении подчеркнул, что он ничего не нарушал. Новикова подписала простой электронной подписью и кредит, и договор страхования. Передача кодов посторонним — это неосмотрительность самого истца. Ни банк, ни страховщик за это не отвечают. После выступления представителя Новиковой слово дали юристу банка Максиму Жогову.
— Дистанционное оформление кредита отменяет требования закона «О потребительском кредите» о порядке заключения кредита, о содержании договора? — спросил Асташов.
— Нет, ни в коем случае, — ответил представитель кредитной организации.
— Тогда как в этом случае согласовывались индивидуальные условия кредитного договора? — поинтересовался Асташов.
— Все индивидуальные условия, предусмотренные законом, были согласованы сторонами в информационном сервисе банка, — пояснил Жогов.
Тогда председательствующий спросил, видела ли истец спорный кредитный договор. Юрист банка сказал, что он был в ее личном кабинете. С телефона клиента выполнили вход в информационный сервис банка, где можно оформить заявку на кредит. Там и размещался договор. Это подтверждается протоколом логирования — текстовым файлом, куда автоматически записывается важная информация о работе системы или программы (там фиксируют сведения об ошибках, действиях пользователей и других событиях, которые происходят на сервере или в системе). Там есть информация, что пользователь вошла в информсервис банка, ознакомилась с размещенными документами, отметил юрист.
Судья Асташов обратил внимание: понять что-либо из протокола логирования весьма сложно. Он составлен на английском языке и содержит набор цифр. Председательствующий предложил юристу перевести и расшифровать документ, но тот не смог дать пояснения. На вопрос судьи о том, кто сформировал условие о переводе денег в другой банк, Жогов сказал, что это сделал клиент.
Еще председательствующий судья обратил внимание, что сообщения клиенту писали на латинице. Хотя по закону «О защите прав потребителей» надо предоставлять информацию об услугах на русском языке. «Мы же применяем латиницу с использованием русского языка», — сказал Жогов. То есть в сообщениях от банка русские слова пишут латинскими буквами. «А русский язык, по-вашему, алфавит не включает? Только слова и звуки?» — поинтересовался Асташов. Юрист ответил, что алфавит тоже часть языка.
Затем председательствующий судья заметил, что в памяти телефона Новиковой есть следы работы программ, через которые можно удаленно управлять устройством. Председательствующий поинтересовался, есть ли информация, что оформление кредита связано с работой этих сервисов. Жогов сказал, что вход в приложение банка был выполнен с телефона клиента. С ее слов, кредит взяли мошенники, но это также могла сделать и сама Новикова. «В настоящий момент нет подтверждения, что этих действий клиент не совершал», — объяснил представитель банка.
В результате коллегия по гражданским делам отменила акты апелляции и кассации и направила дело на новое рассмотрение в областной суд. Теперь апелляционная инстанция снова разберется, признавать ли кредитную и страховую сделки недействительными. ВС и раньше защищал клиентов банков в спорах, связанных с мошенничеством в сфере кредитования. Право.ru писало об этом в материалах «ВС защитил клиентку банка, у которой украли деньги через СМС», «ВС запретил выдавать кредит по СМС».
Верховный суд разъяснил, как банк отвечает за кредит, взятый мошенниками
Решение ВС заметил портал Право.ru. Кредит аферисты быстро перевели на счета, как выражаются, третьих лиц. Гражданин написал заявление в полицию, и там возбудили дело о краже «в отношении неустановленного лица». Гражданина признали потерпевшим. Но он еще пошел в суд, чтобы признать недействительным кредитный договор. Гражданин там заявил, что не заключал сделку, а деньги попали неизвестно к кому.
Но районный суд ему отказал, сославшись на то, что договор заключили через мобильный банк. Это сделал либо сам клиент, либо «иное лицо с его согласия». А еще гражданина признали потерпевшим. Поймают мошенников, пусть те и платят. В итоге первая инстанция решила, что договор действительный, банк полностью исполнил обязательства. Апелляция и кассация согласились с такими выводами.
Но ВС с коллегами не согласился и акты апелляции и кассации отменил. Суд подчеркнул, что коллеги не усомнились в рассказанных клиентом банка обстоятельствах заключения договора от его имени, но без его участия. Кроме того, первая инстанция сказала, что он может предъявить требования к тому, кто украл телефон. ВС обратил внимание, что это противоречит статье 153 Гражданского кодекса о сделке как о волевом действии. А именно: суд установил, что кредит дали не хозяину мобильника, а неустановленному лицу, которое действовало от его имени.
«Ссылаясь на то, что договор кредита заключен и действует, суд не выяснил, каким образом были сформулированы условия этого договора», — подчеркнул ВС. А еще ВС сослался на определение Конституционного суда (от 13 октября 2022 года N 2669-О). Там сказано: когда кредит берут дистанционно, банкам следует принять повышенные меры предосторожности, если клиент подал заявку на оформление сделки и затем распорядился перевести деньги третьим лицам. Коллегия ВС отметила, что суд не оценил действия банка, когда он удаленно заключил договор с клиентом и тут же перевел деньги на другие счета.
Это определение ВС означает, что судебная практика постепенно поворачивается лицом к пострадавшим от мошеннических действий гражданам, от имени которых заключают кредитные договоры.
По мнению экспертов, раньше при получении кредита через банковские приложения было практически невозможно доказать, что заемщик сам не подписывал кредитный договор или сделал это из-за мошеннических действий. А благодаря решению КС, на которое сослался ВС, негативная практика начала меняться, замечает эксперт. Уже есть решения кассационных судов, которые отменили акты нижестоящих судов и отметили, что банк должен был убедиться, что деньги действительно поступают заемщику.
В деле нашего героя, подчеркивают юристы, очевидно, что не сам клиент банка заключал договор. Поэтому так важно решение ВС. Оно делает вероятным, что подобная практика распространится и на другие споры. В частности, на ситуации, когда обманутые заемщики под влиянием телефонных мошенников действовали самостоятельно, чтобы получить кредит и перевести деньги на счета злоумышленников.
Как мы пытались признать недействительным кредитный договор
В октябре 2020 года мой знакомый поверил мошенникам «из банка» и они взяли на него кредит — 936 500 ₽.
Выплачивать долг под 18,49% годовых он не хотел и не мог. Поэтому мы дождались, когда банк подаст в суд за неуплату, заявили встречный иск и попытались аннулировать кредитный договор.
За полтора года мы прошли через четыре судебных заседания. Судья явно верила, что мой знакомый — жертва аферистов, но мы все равно проиграли. Сейчас он должен банку 1 018 597 ₽ — с учетом процентов по кредиту, пеней за просрочку и судебной госпошлины.
Расскажу, с чего началась эта история и почему мы не смогли доказать свою правоту в суде.
Как на моего знакомого взяли кредит
20 октября 2020 года моему знакомому позвонили с номера +7 495 231-24-00 . Звонивший представился сотрудником службы безопасности банка и сказал, что деньги нужно срочно спасать: якобы мошенники зашли в онлайн-банк и хотят привязать к нему другой номер телефона.
Собеседник уточнил у товарища фамилию, имя, отчество, дату рождения и номер телефона, на который и звонил. Затем попросил остаться на линии, а после паузы сообщил: мошенники все же попали в интернет-банк и пытаются взять кредит.
«Сотрудник службы безопасности» сказал, что попробует помешать аферистам, и предупредил, что сейчас моему знакомому будут приходить смс с кодами. Но подчеркнул, что называть их не нужно — достаточно просто установить «защищенное мобильное приложение». Он уточнил модель телефона и объяснил, как найти приложение в «Гугл-плее» . Иконка и интерфейс были такими же , как у приложения банка, поэтому товарищ ничего не заподозрил и установил его.
После этого моему знакомому пришло сообщение с четырехзначным кодом для оформления кредита. Звонивший не спросил этот код — приложение «подтянуло» его само — и только грустно сообщил, что помешать мошенникам не удалось.
Затем собеседник попросил зайти в настоящее приложение банка. Там товарищ увидел, что на него действительно оформлен кредит на 936 500 ₽. С этой суммы было удержано 216 500 ₽ за страховку, а на счете лежало 720 000 ₽ кредитных денег. Ставка по кредиту была 18,49% годовых, срок — 5 лет, а ежемесячный платеж — 20 400 ₽.
Как знакомый отправил мошенникам кредитные деньги
«Сотрудник службы безопасности» сказал, что товарищ должен «вернуть» кредитные деньги в банк, иначе он напишет заявление в полицию по статьям 159.1 и 176 уголовного кодекса — «Мошенничество в сфере кредитования» и «Незаконное получение кредита». Мой знакомый не знал, что первая статья — для тех, кто берет кредит, предоставляет банку заведомо ложные или недостоверные сведения и не собирается возвращать деньги. А вторая вообще касается юридических лиц и предпринимателей. Поэтому согласился.
Собеседник сообщил, что создаст «защищенный счет» и на него нужно будет внести 720 000 ₽. Чтобы воспользоваться счетом, товарищ должен был только добавить в «Самсунг-пэй» виртуальную карту. Звонивший продиктовал ее номер, срок действия, трехзначный код на обороте и пин-код . В качестве имени владельца карты знакомый вписал свое — так потребовал сделать «сотрудник службы безопасности».
После этого собеседник сказал пойти к банкомату, снять деньги и положить их на новую виртуальную карту. Мой товарищ был очень напуган — и послушался. Банкомат отказался выдавать ему больше 40 000 ₽ за раз, поэтому знакомый совершил 18 операций и снял все 720 000 ₽. Все это время «сотрудник службы безопасности» не отключался и подбадривал его.
Затем мой товарищ положил деньги на «защищенный счет» — приложил к банкомату свой телефон с карточкой в «Самсунг-пэй» , набрал ее пин-код и внес наличные. Получилось четыре операции: три по 200 000 ₽ и одна на 120 000 ₽.
После этого собеседник попрощался и сказал ждать звонка, которого, конечно же , не последовало. На следующий день мой знакомый погуглил номер, с которого ему звонили, и нашел много историй о том, что телефон принадлежит мошенникам. Так он понял, что своими руками отправил аферистам 720 000 ₽ и теперь на нем висит кредит.
Что сказали полицейские и юристы
Мой знакомый написал заявление в полицию. Там возбудили уголовное дело по статье 159 УК РФ «Мошенничество», но предупредили, что аферистов вряд ли найдут и деньги, скорее всего, никто не вернет.
Спустя три месяца, в январе 2021 года, дело и правда приостановили, потому что полиция не установила обвиняемых.
Также на следующий день после случившегося товарищ обратился к частным юристам. Они посоветовали ему вернуть деньги за страховку, так как 14 дней с момента оформления еще не прошло, а после этого покорно выплачивать кредит. Объяснили, что он добровольно отдал деньги мошенникам, поэтому аннулировать кредитный договор невозможно.
Этот вариант не понравился моему знакомому. Он некоторое время думал, а когда решил отказаться от страховки, двухнедельный срок уже истек. В итоге он внес первый платеж по кредиту и решил, что больше гасить его не будет.
Товарищ понимал, что рано или поздно банк подаст на него в суд и потребует выплатить долг, но в ответ хотел подать встречный иск и попытаться признать кредитный договор недействительным. За этим он и обратился ко мне.
Я студент юридического факультета, и у меня не было опыта в подобных делах. Но я много раз встречал решения, в которых суды отказывали в таких требованиях. Поэтому предупредил знакомого, что дело почти безнадежное. Но мы все равно решили попробовать.
Иск банка
Через восемь месяцев, в апреле 2021 года, банк подал иск против моего знакомого. Об этом мы узнали из письма, в котором была копия заявления.
Банк требовал взыскать с товарища 1 018 597 ₽. Вот что входило в эту сумму:
- Основной долг — 928 754 ₽. Первый платеж покрыл только 7746 из 936 500 ₽.
- Проценты за восемь месяцев просрочки — 69 579 ₽.
- Госпошлина, которую уплатил банк за подачу искового заявления, — 13 227 ₽.
- Пени за просрочку платежей — 7037 ₽.
Встречный иск
По закону встречный иск можно подать при нескольких условиях. Нам подходило то, что встречное требование должно было полностью или частично исключить удовлетворение основного. То есть мы хотели, чтобы банк перестал требовать с моего знакомого кредитные деньги.
К тому же я точно знал, что мы успеваем подать встречный иск. По закону на обращение в суд есть год со дня, когда истец узнал, что сделка недействительна. В нашем случае прошло всего восемь месяцев.
Я сразу составил встречное исковое заявление о признании кредитного договора недействительным: вкратце описал суть истории и сослался на нормы закона. Нужно было уплатить 300 ₽ госпошлины и подать документ в тот же суд, где рассматривался иск от банка, — я сделал это через ГАС РФ «Правосудие». С этого момента банк стал не только истцом, но и ответчиком, а мой знакомый — не только ответчиком, но и истцом.
Ходатайство о помощи в сборе документов
Одного встречного иска, на мой взгляд, было мало. Мы решили убедить суд в том, что платить по кредиту должен владелец виртуальной карты, на которую ушли деньги. Для этого нужно было доказать, что она не принадлежит моему знакомому и кредит тоже оформлял не он.
Мы сослались на то, что мой знакомый вправе доказать, при каких обстоятельствах он оформил кредит, и составили ходатайство, чтобы суд обратился в несколько организаций:
- У банка, который выпустил карту, запросил данные ее владельца.
- У оператора сотовой связи — данные биллинга за день происшествия. Так стало бы ясно, где в этот момент находился товарищ.
- У банка-кредитора — IP-адрес устройства, с которого был оформлен кредит. Так суд бы понял, что его взял не мой знакомый, а кто-то , кто был в другом месте и пользовался другим смартфоном или компьютером.
- В отделе полиции, куда обращался товарищ, — копию материалов дела. Так суд убедился бы , что полиция не смогла ничего сделать.
Когда встречный иск и ходатайство были готовы, мы стали ждать первого заседания суда.
Как прошли судебные заседания
Судебный процесс длился с августа по октябрь 2021 года. Всего было четыре заседания.
Первое заседание. Процесс проходил в Нижнекамске, а мы с товарищем жили в Казани, в 226 километрах. Поэтому приехали в Нижнекамск за день до первого заседания, 5 августа 2021 года, а 6 числа отправились в суд.
Когда я объяснил суть дела, судья сообщила: раз мы подали встречное исковое заявление, а банк не направил дополнительных заявлений и возражений, то разбирательство откладывается. То есть мы зря ехали из другого города.
Но мы хотя бы передали ходатайство о помощи в сборе документов. Судья не глядя вложила его в папку с материалами дела, и мы не поняли, приобщено ли оно к делу и будет ли удовлетворено. Так что потом я на всякий случай повторно подал его через ГАС «Правосудие».
Еще я хотел передать письменное заявление о допуске к делу представителя ответчика, то есть меня. Но судья сказала, что оно не нужно: моему знакомому достаточно заявить об этом устно на следующем заседании.
Второе заседание должно было пройти 24 сентября, но оно не состоялось: судья была в отъезде. К счастью, ее секретарь сообщила нам об этом заранее — не пришлось два часа ехать в Нижнекамск.
Третье заседание прошло 1 октября. На нем банк представил возражения на наш встречный иск. Их основной аргумент — что товарищ лично сообщил мошенникам код из смс. Доказать обратное было невозможно.
Почему жертвы кибермошенничества несут ответственность перед банком
Подобные ситуации не редкость, и их количество будет только расти, ведь 1 октября 2019 года вступили в силу поправки в статью 160 гражданского кодекса, которые позволяют заключать сделки в электронном виде.
Раньше кредитные договоры оформляли только на бумаге, заемщик ставил подпись, его обязательно фотографировали — в подтверждение того, что именно этот человек берет кредит. Сейчас же можно брать кредиты через мобильные приложения без дополнительного контроля личности заемщика. Все это способствует учащению случаев мошенничества.
Министр внутренних дел РФ Владимир Колокольцев на расширенном заседании коллегии МВД обратил внимание на масштабы распространения киберпреступлений, разнообразие схем и методов их совершения и отсутствие единых алгоритмов, как их выявлять и раскрывать. Он отметил, что невозможно добиться кардинального улучшения ситуации одними только оперативно-разыскными мероприятиями. Все-таки в первую очередь каждому человеку нужно думать о своей финансовой безопасности.
Если человек, став жертвой кибермошенников, взял кредит и перечислил деньги преступникам, он все равно несет финансовую ответственность перед банком.
Судебная практика — на стороне кредитных организаций. Заемщикам отказывают в исках о признании недействительными кредитных договоров, а вот иски банков о взыскании кредитных денег удовлетворяют. И это происходит независимо от того, возбуждено уголовное дело о мошенничестве или нет.
Если после решения суда не заплатить, приставы возбудят исполнительное производство. И тогда возможно не только списание денег со счетов или арест имущества, но и такие неприятные последствия, как невозможность выехать за границу или устроиться на работу из-за включения в базу должников.
Позиция государства однозначная: если преступника найдут и преступление докажут, потерпевший по уголовному делу взыщет с него деньги по гражданскому иску в рамках уголовного дела. А пока этого не произошло и преступление не раскрыто, долг должен гасить заемщик.
Потом судья расспросила моего знакомого, как можно отправить непонятно кому такие большие деньги. Он ответил, что был напуган и не понимал, что делает. В этот момент по судье было видно, что она искренне ему сочувствует.
Также судья ответила насчет нашего ходатайства. Оказалось, она обращалась в банк, который выпустил карту, чтобы выяснить, куда ушли деньги. Но товарищ не помнил ее номера, а в чеках из банкомата были видны только первые шесть и последние четыре цифры. Из «Самсунг-пэй» карта тоже была удалена. Поэтому банк не предоставил данные о ее владельце.
Запрос оператору мобильной связи судья не делала: благодаря чекам о внесении наличных она и так не сомневалась, что в день происшествия мой знакомый был в Казани.
Адвокат добилась в ВС защиты прав клиента банка, на чье имя мошенники оформили кредит
Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 5-КГ22-127-К2 о признании недействительным кредитного договора, который был заключен посредством мобильного приложения «Тинькофф Банк» неустановленным лицом, похитившим денежные средства у клиента банка.
Утром 25 июля 2020 г. неизвестный с использованием мобильного приложения «Тинькофф Банк» заключил от имени Павла Борисова кредитный договор с АО «Тинькофф Банк», полученные по нему 480 000 руб. были переведены на счета третьих лиц. Позднее по заявлению Павла Борисова было возбуждено уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного п. «г» ч. 3 ст. 158 «Кража» УК РФ, в отношении неустановленного лица.
Далее мужчина обратился в суд с иском к АО «Тинькофф Банк» о признании кредитного договора недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности. По словам истца, он не заключал кредитный договор, письменная форма договора не была соблюдена, сам спорный договор был заключен третьими лицами, которые и получили денежные средства.
Суд отказал в удовлетворении иска, посчитав, что оспариваемый кредитный договор был заключен посредством подключенной услуги мобильного банка либо самим клиентом, либо другим лицом с согласия последнего или вследствие разглашения им средств доступа к этому приложению. С этим решением согласились апелляционная и кассационная инстанции.
Суды отметили, что на момент заключения кредитного договора истец не сообщал в банк об утрате мобильного телефона, являющегося средством доступа к банковским услугам. Признание же истца потерпевшим по уголовному делу, по мнению судов, не служит основанием для удовлетворения иска, а возбуждение уголовного дела в отношении неустановленного лица не влияет на правоотношения, сложившиеся между истцом и ответчиком в рамках заключенного кредитного договора. При этом в деле не имелось доказательств, свидетельствующих о недобросовестном поведении ответчика при заключении с истцом кредитного договора, соответственно, договор является действительным, а ответчик исполнил обязательства по кредитному договору надлежащим образом.
Рассмотрев кассационную жалобу Павла Борисова, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ напомнила, что гражданские права и обязанности могут порождаться как правомерными, так и неправомерными действиями. Заключение договора в результате мошеннических действий является неправомерным действием, посягающим на интересы лица, не подписывавшего соответствующий договор и являющегося третьим лицом, права которого нарушены заключением такого договора.
Как счел ВС, в рассматриваемом деле суды первой и апелляционной инстанций фактически не поставили под сомнение указанные истцом обстоятельства заключения кредитного договора от его имени без его участия. Более того, суд первой инстанции указал, что истец вправе предъявить требования о возмещении ущерба к лицу, совершившему мошеннические действия. Выводы суда о заключенности и действительности договора противоречат положениям ст. 153 ГК РФ о сделке как о волевом действии, направленном на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. В частности, из установленных судом обстоятельств следует, что кредитные средства были предоставлены не Павлу Борисову и не в результате его действий, а неустановленному лицу, действовавшему от его имени.
Со ссылкой на ст. 820 ГК РФ Суд напомнил, что кредитный договор должен быть заключен в письменной форме, несоблюдение которой влечет недействительность кредитного договора, и он считается ничтожным. В ст. 5 Закона о потребительском кредите в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, подробно указана информация, которая должна быть доведена кредитором до сведения заемщика при заключении договора, включая не только общие, но и индивидуальные условия договора потребительского кредита, при этом последние согласовываются сторонами индивидуально. Согласно этому Закону, документы, нужные для заключения договора потребительского кредита, включая индивидуальные условия такого договора и заявление о предоставлении кредита, могут быть подписаны сторонами с использованием аналога собственноручной подписи способом, подтверждающим ее принадлежность соответствующим лицам, и направлены из Интернета. При каждом ознакомлении в Интернете с индивидуальными условиями кредитного договора заемщик должен получать уведомление о сроке, в течение которого на таких условиях он с ним может быть заключен.
«Ссылаясь на то, что договор кредита является заключенным и действительным, суд не выяснил, каким образом были сформулированы условия этого договора, в частности каким образом банком согласовывались с заемщиком индивидуальные условия кредитного договора. При этом сам текст договора, признанного судом заключенным и действительным, в материалах дела отсутствует, – заметил ВС. – Суд не дал оценки имеющейся в материалах дела распечатке электронной переписки со службой поддержки банка, содержание которой свидетельствует об обратном». Он добавил, что нижестоящими инстанциями также не дано оценки действиям банка, являющегося профессиональным участником правоотношений, с точки зрения добросовестности, разумности и осмотрительности при заключении договора и исполнении обязательств. Таким образом, ВС вернул дело на новое рассмотрение в апелляционный суд.
В комментарии «АГ» адвокат Балтийской коллегии адвокатов им. Анатолия Собчака Юлия Дунаева, которая представляла интересы истца, отметила, что Верховный Суд обратил наконец внимание на подобного рода схему телефонного мошенничества, сопряженного с кражей. «По сути, потерпевший не может в таких ситуациях защитить свои гражданские права, пока не будет вступившего в силу приговора по уголовному делу, такова была судебная практика до рассмотрения этого дела. Неустановленные лица вывели деньги со счета клиента моментально после оформления кредита ранним утром, хотя мой доверитель никогда не подавал предварительную заявку на выдачу кредита наличными в приложении “Тинькофф-Банк”. При этом клиент пользовался сим-картой “Билайн”, которая при установке в другой телефон не требует пин- или пак-кода, как требуют, например, зарубежные операторы», – пояснила она.
По мнению адвоката, ВС верно указал, что для заключения кредитного договора обязательным условием является воля стороны. Она пояснила, что ранее практика порочно складывалась не в пользу потребителя, и суды по аналогичным ситуациям ссылались на п. 2 ст. 6 Закона об электронной подписи, где установлено, что «информация в электронной форме, подписанная простой электронной подписью или неквалифицированной электронной подписью, признается электронным документом, равнозначным документу на бумажном носителе, подписанному собственноручной подписью», то есть клиент банка выразил свою волю, взяв кредит и перечислив средства. «Суды первых трех инстанций по делу моего доверителя сделали вывод, что возбуждение дела и признание его потерпевшим не влияют на взаимоотношения с банком, руководствуясь ошибочно Положением Банка России от 19 июня 2012 г. № 383-П, в котором указано, что “распоряжение плательщика в электронном виде подписывается электронной подписью и (или) удостоверяется кодами, паролями и иными средствами, позволяющими подтвердить, что распоряжение (реестр) составлено (составлен) плательщиком или уполномоченным на это лицом (лицами)”», – отметила представитель истца.
Она также заметила, что ни один банк в мире не выдает так молниеносно кредиты наличными, как «Тинькофф», а именно рассматривая заявку за полчаса в пять утра. «Определение ВС РФ должно оказать огромное влияние на практику рассмотрения судами дел, связанных с телефонным мошенничеством. Огромное количество исков о признании договора недействительным именно к вышеуказанному банку рассматривается в Хорошевском районном суде Москвы каждый день. И какой процент из них удовлетворен на настоящий момент? 0,001%», – подчеркнула Юлия Дунаева.
Директор Lexing law firm Андрей Тишковский заметил, что мошенничество в сфере потребительского кредитования на сегодняшний день становится все более частым явлением и все чаще совершается благодаря современным технологиям, а также неудовлетворительному хранению паролей доступа к государственным и банковским сервисам. «Это дело с очевидностью свидетельствует о том, что пришедшие новые технологии в виде удобных приложений банков и электронной формы заключения договора, а также алгоритмы банков по идентификации заемщика в итоге не обладают необходимой безопасностью и надежностью для исключения преступлений в сфере кредитования. Поэтому банки обязаны продолжить развитие средств и способов защиты в этой сфере», – считает эксперт.
Верховный Суд, по его словам, обоснованно отметил, что при рассмотрении таких дел необходимо исследовать вопросы, касающиеся формы заключения кредитного договора, доведения до потребителя информации об индивидуальных условиях кредитного договора, осмотрительности участников и их добросовестности при заключении и исполнении обязательств. «Таким образом, ВС обозначил необходимый подход при рассмотрении споров, связанных с защитой лиц, пострадавших от рук кредитных мошенников», – подчеркнул Андрей Тишковский.
При новом рассмотрении апелляционной жалобы, по его мнению, суду стоит обратить более пристальное внимание на признаки совершенных операций как мошеннических и оценить, насколько добросовестно и осмотрительно действовал банк, когда переводил сразу полученную клиентом по кредитному договору крупную сумму денег в ранние часы суток. «Так, п. 5.1 ст. 8 Закона о национальной платежной системе установлено правило, что оператор по переводу денежных средств при выявлении им операции, соответствующей признакам осуществления перевода денежных средств без согласия клиента, обязан до осуществления списания денежных средств с банковского счета клиента на срок не более двух рабочих дней приостановить исполнение распоряжения о совершении операции, соответствующей признакам осуществления перевода денежных средств без согласия клиента. При этом одним из признаков, согласно Указу ЦБ РФ от 27 сентября 2018 г. № ОД-2525, является несоответствие характера, или параметров, или объема проводимой операции операциям, обычно совершаемым клиентом оператора по переводу денежных средств (осуществляемой клиентом деятельности)», – заметил Андрей Тишковский.
Адвокат АП г. Москвы Олег Лисаев обратил внимание на указание ВС РФ на то, что выводы нижестоящих судов противоречат положениям закона о сделке как о волевом действии, направленном на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей: «Заключение договора в результате мошеннических действий является неправомерным действием, посягающим на интересы лица, не подписывавшего соответствующий договор и являющегося третьим лицом, права которого нарушены заключением такого договора».
Он напомнил, что ранее ВС уже указывал, что риск ответственности за последствия исполнения поручений, выданных неуполномоченными лицами, несет именно банк (Определение ВС РФ от 10 января 2017 г. № 4-КГ16-66). «Списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента (п. 1 ст. 854 ГК РФ). Для подтверждения распоряжения о переводе денежных средств на указанный в договоре номер клиента банк направляет неперсонифицированные пароли. Это необходимо для предотвращения исполнения ошибочных и случайных распоряжений, однако из этого не следует, что таким образом идентифицируется владелец счета либо его доверенное лицо, владеющее соответствующим кодом или паролем. При этом операция ввода одноразового пароля доступна любому лицу. Кроме того, если будет установлено, что к хищению денег со счета клиента имеет отношение сотрудник банка, то в силу п. 1 ст. 1068 ГК РФ вред подлежит возмещению банком в полном объеме (Определение ВС РФ от 9 августа 2022 г. № 46-КГ22-24-К6)», – добавил Олег Лисаев.
Адвокат АП Московской области Валентина Ященко выразила надежду на то, что этот «прецедент» изменит сложившуюся практику судов общей юрисдикции, в основной своей массе перекладывающих бремя доказывания своей добросовестности исключительно на граждан-потребителей: «Любая банковская услуга должна гарантировать клиенту защиту от неправомерного получения персональной информации путем использования системы дистанционного банковского обслуживания. Иное толкование означало бы освобождение банков от ответственности за создание безопасного банковского продукта, то есть таких условий (программных продуктов), при которых исключается возможность несанкционированного доступа к счету клиента и его личному кабинету».
Этот вывод, по словам эксперта, содержится в сложившейся судебной практике Второго кассационного суда общей юрисдикции (см. его определение от 21 января 2020 г. по делу № 8Г-4106/2019), теперь мы видим аналогичное мнение Верховного Суда. «Очевидно, что суды должны принимать во внимание, что граждане как потребители финансовой услуги являются экономически более слабой стороной, а на банке лежит риск занятия предпринимательской деятельностью, доказательств неправомерных действий клиента», – подчеркнула Валентина Ященко.