Почему Россия хранит свой ЗВР в Америке и как она может его забрать?
Золотой запас хранится внутри России, в Гохране. Так что спите спокойно, дорогой товарищ.
Валютный запас хранится в Госбанке. Так что тоже можно спать спокойно.
Но золото и валюта — далеко не единственные авуары государства (любого). Деньги, лежащие хоть в стеклянной банке, хоть в Центральном банке просто так — мёртвый груз. Деньги должны работать. Крутиться. Приносить доход. А чтоб деньги приносили доход, их надо вкладывать в разные ценные бумаги — облигации, бонды, акции. Поэтому часть резервов России (и многих других стран, мы тут не исключение) не в подвалах ЦБ заныканы, а вложены в эти самые ценные бумаги. Самые разные.
Но штука в том, что наибольший доход на вложенные средства можно получить только в динамично работающей, растущей и стабильной (в смысле надёжности и минимизаци рисков) экономике. Печально, но экономика России на данный момент такой не является. Вот и вкладывают туда, куда выгоднее: в экономику США и Европы, ну и, по мелочи, некоторых других стран.
И чтоб было понятно: от того, что эти средства вложены не тут, а "там", они не перестают быть российскими. Как и доходы от них.
Забрать эти средства можно в любой момент (понятное дело, что сама процедура обналичивания акций и репатриации средств занимает какое-то время), только какой в этом смысл? Сейчас они приносят доход, а заберём — этот доход будет потерян. Оно нам надо?
Объясняет Андрей Мовчан
В марте 2017 года российские власти инвестировали в гособлигации США 13,5 млрд долларов и довели общую сумму вложений в этот актив примерно до 100 млрд. Четверть российских зарубежных вложений тем самым хранится в бумагах страны, с которой мы находимся в состоянии затяжного внешнеполитического конфликта. Конспирологи рассуждают о том, что финансируя «геополитического противника», мы тем самым мешаем развиваться собственной экономике: дескать, деньги лучше было бы оставить дома.
Экономист Андрей Мовчан рассказал «Новой» о том, почему российские финансовые власти предпочитают гособлигации США, могут ли американцы использовать их как инструмент политического давления, и на каких принципах построено управление золотовалютными резервами (ЗВР) России. По словам Мовчана, тут действует простая прагматика: в США вкладывают те, кто не хотят разориться.
— Многих удивляет, что Россия продолжает вкладываться вгособлигации США, несмотря на политическую напряженность. Почему так происходит?
— Экономика — вещь циничная.
«Не циничных игроков на финансовом рынке не бывает — они быстро разоряются. Вне зависимости оттого, как мы относимся к санкциям и Трампу, мы знаем, что 45% мировых расчетов идет в долларах, а американская экономика сегодня самая мощная в мире».
И ее рост самый быстрый — не в процентах (они часто вводят в заблуждение), а в реальных долларах на душу населения, которые экономика прибавляет каждый год. Плюс американская экономика самая стабильная: ее колебания легче всего предсказывать. Она и самая диверсифицированная с точки зрения отраслевой структуры. США обеспечены природными ресурсами, генерируют огромный объем инноваций, у них высокая добавленная стоимость, они обеспечены сбалансированными трудовыми ресурсами.
При этом США наращивают портфель внешнего долга, используя его для покрытия дефицита бюджета. В последние годы политика поддержания дефицита бюджета стала в США определяющей. Это для них — политика провокации роста: «за счет внешнего долга мы вернем вам больше, чем вы дали в виде налогов. Завтра вы произведете еще больше, мы вернем эти деньги, опять займем и так далее». Эта политика сегодня позволяет американскому обществу потреблять больше, чем оно производит, но она является и важнейшим фактором поддержания позитивной динамики в условиях предельно низкой инфляции и близкой к нулю ставки рефинансирования. Можно спорить о долгосрочных последствиях этой ситуации, но на сегодняшний день такая модель выглядит наиболее продуманной. Поэтому с точки зрения того, кому одолжить денег, США — это выбор номер один. Конечно, есть еще развивающиеся рынки с интересными темпами роста, но вспомним о том, что азиатский кризис 1998 года был всего 20 лет назад. Я бы не хотел, чтобы Россия инвестировала свои резервы в страны, которые его пережили и могут пережить снова.
— С конца 2016 года Россия непрерывно наращивала инвестиции в американский госдолг (US Treasuries) до максимума за 2,5 года ($108,7 млрд) в мае, но в июне снова сократила их почти на $6 млрд. С чем связаны эти колебания?
— ЗВР — это находящиеся в распоряжении Банка России средства (то есть средства, переданные в Банк России в обмен на рубли или просто на хранение), выраженные в валюте и золоте, которые Банк России может использовать только для поддержания платежного баланса страны и обеспечения устойчивости рубля. Фактически ЗВР используются для того, чтобы импортеры могли свободно приобретать товары, даже если приход валюты в страну ниже, чем их потребности (тогда ЦБ продает им валюту за рубли из ЗВР), и для того, чтобы в момент паники на валютном рынке начать скупать рубли за валюту, чтобы поддержать курс рубля.
Банк России инвестирует ЗВР в консервативные финансовые инструменты, выраженные в валюте, и балансирует портфель этих инструментов в соответствии с естественными принципами диверсификации и с целью снижения рисков потери их стоимости. То есть вкладывает в самые надежные и ликвидные бумаги, примерно сохраняя пропорцию между различными валютами.
Размеры инвестиций ЗВР в тот или иной актив, в частности в госдолг США, меняются по четырем причинам. Во-первых, меняется рыночная стоимость купленных бумаг, например, когда на рынках идет сокращение доходностей, стоимость бумаг растет (и наоборот). Во-вторых, меняется стоимость доллара относительно других валют (а мы только что видели ослабление доллара на 10% по отношению к евро), а когда это происходит, относительная доля бумаг в долларах падает, и чтобы сохранить пропорцию, ЦБ покупает бумаги в долларах. В-третьих, ЦБ может периодически принимать решение об изменении доли той или иной валюты в резервах. Если это происходит, то приходится покупать или продавать часть позиции, чтобы привести портфель резервов в соответствие с новыми правилами. Наконец, в-четвертых, по мере роста резервов (а они у нас растут) необходимо их вкладывать пропорционально во все инструменты, которые ЦБ считает пригодными для инвестирования.
В целом, изменение доли того или иного инструмента в портфеле резервов не должно вызывать вопросов: принципы управления ЦБ меняет редко и всегда публично озвучивает изменения, а остальное — технические реакции на изменения рыночных цен и объемов резервов.
— Почему нельзя инвестировать в более доходные индексные фонды и в иностранные акции, как это делает, например, Норвежский пенсионный фонд?
— ЗВР это не собственность ЦБ, которой он может рисковать, а всего лишь активы в распоряжении ЦБ, грубо говоря — средства во временном управлении. Поэтому ЦБ поддерживает в составе ЗВР валютные инструменты в нескольких наиболее ликвидных валютах, отдавая предпочтение государственным обязательствам, и в физическом золоте. И конечно большая доля «принадлежит» доллару как самой большой по объему эмиссии и доле в международных расчетах валюте, и казначейским облигациям США как самому ликвидному инструменту.
У Пенсионного же фонда совсем другие задачи и другая ответственность. Их деньги не обременены безусловными обязательствами: сколько они заработали, столько и выплачивают. Резервы же — это подушка безопасности, которая обеспечивает стабильность государства. Резервы косвенно принадлежат экономическим агентам внутри страны, они сформированы счетами субъектов экономики: правительства, экспортеров, населения. Что делать, если рынок, в который вы проинвестировали, упал на 15%? Как вы будете отвечать по обязательствам? Поэтому во всем мире резервы вкладываются в самые консервативные продукты. Даже китайцы, у которых золотовалютные резервы составляют $3 трлн, делают то же самое. Да и Норвежский пенсионный фонд инвестирует достаточно консервативно, с долгосрочной доходностью около 4% годовых, в то время как US Treausuries обычно приносят 2—3%.
— Нет ли риска, что при очередном ужесточении санкций США просто арестуют российские вложения?
— Теоретически такой риск есть, но арест резервов парализует внешнеэкономическую деятельность государства и невозможен в качестве изолированной меры — только в совокупности, в частности, с эмбарго на российский экспорт: если это произойдет, у импортера не получится расплатиться за первую же цистерну российской нефти, которая уйдет за границу. Для Европы это достаточно большой вопрос, поскольку российский экспорт занимает большую долю их рынка энергоносителей и ситуация не меняется и вряд ли изменится в скором времени.
С другой стороны, арест резервов — мера экстраординарная, которая в новейшей истории применялась пару раз против совсем уж каннибальских режимов. Россия пока не относится (в американском табеле о рангах) к числу самых ужасных стран, таких как Северная Корея, или просто ужасных стран, как Иран. Скорее ее воспринимают как страну беспокоящую, неправильную. Поэтому и санкции против России пока скорее декоративные, больше похожие на моральное давление и отчет перед своими избирателями.
Чтобы добиться эмбарго и ареста резервов нужно активно спонсировать международный терроризм и напрямую угрожать Америке, да еще и быть достаточно «маленьким», чтобы в случае если санкции вызовут серьезные проблемы, это не дестабилизировало бы регион или всю планету. Из-за территориального спора с другой, далекой от Америки, страной, не членом НАТО и не стратегическим партнером США, Штаты такие санкции никогда не вводили и вряд ли будут, тем более в адрес страны, чья дестабилизация угрожает мировой катастрофой.
— Популярная конспирологическая теория гласит, что мы спонсируем экономику США, покупая американский госдолг, хотя могли бы вложить эти деньги в собственную страну.
— Первый вопрос, который бы я задал: «А кто эти мы?» Резервами управляет Центральный Банк. У него есть мандат на управление, от которого он не может отступить. Так что к нему претензий быть не может. Соответственно речь идет о том, чтобы изменить мандат, а скорее — забрать у ЦБ часть или все резервы и передать их некоему органу, который будет производить эти вложения путем кредитования или покупки акций российских компаний.
И вот тут надо вспомнить, как формируются резервы. Резервы в основном растут за счет превышения сумм в валюте, вырученных за экспорт над суммами в валюте, потраченными на импорт. То есть некие экспортеры вывезли товаров на Х долларов, Х долларов пришло в страну, осело на счетах этих экспортеров в банках, некие импортеры решили купить товаров на Y долларов, купили у банков эти Y долларов (а банки купили их в свою очередь у экспортеров, чтобы не брать на себя риски открытой валютной позиции), Y долларов ушли за границу, осталось Х минус Y долларов на счетах у банков, банки держат эти доллары на своих счетах в ЦБ, ЦБ держит их, в частности, в американском госдолге. То есть резервы — это не средства ЦБ, это, грубо говоря, и не учитывая частности, средства каких-то экспортеров (ну и конечно тех, кто внутри страны просто купил себе валюту и держит в банках).
И сразу становятся понятны две причины, почему говорить об использовании резервов для вложения в своей стране бессмысленно. Во-первых, если бы такие вложения были бы нужны (то есть кому-то в России было бы нужно импортировать товары или услуги сверх того, что и так происходит — иначе зачем еще нужна валюта?), то те, кому эти вложения нужны, взяли бы средства в рублях, купили бы валюту, как и остальные импортеры, и ввезли бы импорт, даже не спрашивая ЦБ — ЗВР уменьшились бы без всякого решения об изменении правил оперирования с ними. Если этого не происходит, значит, либо нет спроса, либо — средств, но средств не «из резервов», а нормальных, выраженных в рублях.
Отдельно можно обсудить, надо ли, скажем, давать льготные кредиты или затевать государственные экономические проекты в долг (то есть кредитовать правительство), но резервы тут ни при чем. Во-вторых, представьте себе, что будет, если экспортеры придут за своей валютой, а ЦБ вложил ее в российскую экономику, и вместо ликвидных американских облигаций она вложена, например, в строительство «Зенит-Арены», то есть ее фактически нет? ЦБ придется печатать рубли и покупать валюту на внешнем рынке — это вызовет всплеск инфляции, падение стоимости рубля и прочие прелести «Венесуэльского сценария». Вряд ли мы хотим проводить такие эксперименты.
— Что насчет покупки реальных товаров вместо ценных бумаг? Это помогло бы российской экономике?
— Я могу только повторить: если бы субъекту экономики было что-то нужно, он самостоятельно взял бы валютный кредит или купил бы доллары за свои рубли, пошел бы на рынок и купил этот товар. Это касается и правительства. В этом отношении ЦБ никак не влияет на поведение субъектов экономики и не может этого делать — у него нет такого мандата. ЦБ может только консервативно менять структуру резервов, но не перенаправлять их на покупку реального товара. Если же сами субъекты этого не делают, то, видимо, по каким-то причинам, не зависящим от ЦБ, им это не надо. И на кого тогда мы пеняем?
Есть, конечно, правительство, которое теоретически может взять «кредит на развитие экономики» у ЦБ — и есть много желающих толкнуть правительство на такое «вольное» использование средств. Тут возникает сакраментальный вопрос об эффективности государственных трат на развитие экономики. Мы видим инвестиции в «Роснано», ОАК, «Уралвагонзавод», ситуацию с ВЭБом, ВТБ, проекты типа «Сибирского Кремния», да хоть «Зенит-Арену», и так далее. Везде, где оказывается государство, как правило, возникают убытки, потому что у государственного чиновника нет мотивации развивать экономику: его мотивация отчитаться в срок и, если получится, заработать на потоке.
Если бы вложения, которые хочет сделать государство, были реально эффективными, бизнес бы сам занял эти ниши. Если же никто кроме государства не идет в тот или иной проект, — значит, проект не выгоден. Государство может помочь льготами и даже, в редких и исключительных случаях, дотациями, но точно не должно создавать бизнесы. И если в России мало кто готов инвестировать, потому что у нас очень плохие институты и плохое законодательство — заниматься бизнесом неудобно, дорого, страшно и так далее, то государственные инвестиции тем более не помогут. Вместо того чтобы тратить резервы, лучше задуматься над проблемами бизнеса.
— Рост золотовалютных резервов ЦБ, который происходит в этом году, отражает какие-то позитивные сдвиги в экономике?
— Динамика золотовалютных резервов связана с балансом потребления и получения валюты в России. Новые доллары в резервах появляются двумя основными путями: когда вы продали больше за валюту, а купили — меньше, и когда население и компании в стране уменьшают долю своих валютных сбережений и увеличивают долю рублевых.
Таким образом, рост резервов может отражать позитивные изменения в экономике (экспорт растет), увеличение доверия к рублю (инвесторы уходят из доллара и покупают рубли) или — ухудшение состояния внутреннего рынка (уменьшается импорт).
Сегодня рост резервов в большой степени обусловлен именно стагнацией экономики: падением потребительского спроса в сочетании с падением инфляции и потому — ростом доверия к рублю. Уровень жизни и потребление падают, внутренние инвестиции нулевые — мы не закупаем оборудование из-за рубежа. При более или менее стабильном уровне экспорта мы меньше импортируем. Все это вызывает уменьшение спроса на валюту. Назвать это улучшением экономики нельзя, разве что увеличением экономии.
В этом смысле стабильность государства и надежность финансового рынка мерить размером резервов можно, а экономическую успешность — нельзя. В нашем случае рост резервов — это скорее признак нездоровья экономики.
— Резервные фонды правительства, которые можно тратить на покрытие дефицита бюджета, кончатся через пару лет. После этого Минфин планирует практически полностью финансировать дефицит за счет внутреннего долга. Как вы относитесь к этой идее?
— Финансировать дефицит бюджета как-то надо; количество способов, известных человечеству, невелико, точнее их всего пять: можно печатать деньги, можно увеличивать внутренний долг, можно увеличивать внешний долг, можно увеличивать налоги, наконец — можно сокращать расходы бюджета. Последний способ мы уже используем: бюджет ужался значительно; при этом, поскольку в России от бюджета прямо или косвенно зависят более 80% населения, у страны огромные внешнеполитические амбиции, требующие громадных трат на военные расходы, а использование бюджетов очень неэффективно из-за высокого уровня коррупции, ресурс сокращения расходов крайне мал.
Увеличение налогов в России тоже не выглядит разумным: у нас и так налоговая нагрузка значительно выше, чем в среднем в Европе, более 70% населения платит больший подоходный налог, чем они платили бы, если бы жили в США, уровень налогов предприниматели называют среди основных факторов, мешающих экономическому росту.
Рост внешнего долга возможен (его уровень сегодня относительно невелик), но затруднен внешнеполитической позицией России, добровольно избравшей статус страны-изгоя; к тому же привлечение долга в валюте чревато рисками в обстоятельствах девальвации внутренней валюты. Печатание же денег всегда опасно: оно фактически является «налогом на всех», поскольку обесценивает деньги, поэтому оно сочетает все негативные свойства увеличения налогообложения с провокацией роста инфляции.
Так что увеличение внутреннего долга — самый разумный вариант, тем более что его размер сегодня невелик, ставки государственных заимствований низкие, а в экономике России благодаря стагнации есть значительный избыток денежных средств.
— Высказывается мнение, что России нужно наращивать совокупный долг, в том числе и внешний, чтобы заместить выпавшие нефтяные доходы и запустить экономический рост.
— Экономический рост, который мы наблюдали в 2009—2011 годах, носил компенсационный характер (мы возвращали объемы, потерянные в 2008 году) и в основном состоял в приросте добычи углеводородов и производства их производных. При этом после 2008 года неуглеводородного роста фактически не было. В 2013 году, когда нефть стоила очень дорого, ВВП уже не рос, а его неуглеводородная часть падала, инвестиции падали, объемы строительства падали, зато инфляция была высокой, зарплаты и тарифы монополий росли быстрее инфляции и росли объемы торговли.
Уже в 2013 году страна откровенно проедала нефтяные доходы, сокращая все остальные производительные сферы. Поэтому говорить о замещении нефтяных доходов не стоит: нельзя шиковать в долг, ничего не создавая. Создавать же мы начнем тогда, когда создадим в стране соответствующий инвестиционный климат, и поверьте, нам не потребуется брать средства в долг; они сами потекут в страну. При сегодняшних низких ставках в мире, как только кто-то в России решится развивать экономику, от инвесторов не будет отбоя; главное чтобы изменилась среда: остались в прошлом чудовищные бюрократические препоны, архаика законодательства, произвол властей, силовиков и бандитов, атрофированное или “позвоночное” правосудие, отношение к бизнесменам одновременно как к преступникам и дойным коровам. Из России за 21 век выведен триллион долларов. Как только среда позволит, эти деньги вернутся.
— Что стоит за последними данными Росстата о рекордном росте ВВП на 2,5% во втором квартале этого года? На основании этих цифр многие сделали вывод о том, что российская экономика, наконец, пошла на подъем.
— Квартальных результатов не бывает — это иллюзия. На такой короткой перспективе даже сдача нового километра Керченского моста меняет ВВП. Чтобы увидеть что-то реальное, надо смотреть скользящие средние за один-два года. Кроме того, выросло производство и цена углеводородов. Год назад средняя цена нефти на мировом рынке была на 7% ниже, чем во втором квартале 2017 года. Производство нефти выросло примерно на 1,6% (2-й квартал 2017-го ко 2-му кварталу 2016-го), производство газа в России за год выросло на 7,7%. Так что у этого роста ВВП вполне старые причины — мы как были нефтяной компанией, так и остались.
Наконец, на показатели 2017 года действует и еще один фактор. Когда в экономике возникает шок, как было в 2014—2015 годах, потребители резко откладывают покупки. Крупные потребители переносят планы по модернизации, мелкие откладывают покупки сковородок или автомобилей. Если вы раньше меняли автомобиль каждые 4 года, но из-за шока приняли решение подождать, вы все равно сделаете это — но потом. И когда волна замены автомобилей такими, как вы, наложится на волну регулярных покупок, возникнет пик отложенного спроса. Сейчас наступил именно такой момент, возник пик отложенного спроса: потребители несколько успокоились, их ожидания несколько улучшились, и они пошли покупать то, что отложили в прошлые периоды. Это, однако, не значит, что рост спроса устойчив. Пройдет волна, он продержится еще некоторое время, но потом мы вернемся к реальной кривой, а она медленно сползает вниз, вслед за падающими доходами.
Тем временем индекс промышленного производства без углеводородов в России падает на 2% уже несколько лет, реальные доходы домохозяйств по итогам года опустятся еще на 2-3%. Так что говорить о том, что мы вышли из рецессии, я бы не стал.
Где хранят золото России
Все золото, которое добывается и приобретается государством, хранят преимущественно в форме монет и слитков, составляющих большую часть золотого запаса России. Подобный резерв — это значительная составляющая золотовалютного фонда страны. И именно такая важность драгоценного металла вызывает любопытство и конкретный вопрос — где хранится золото, необходимое для развития России.
Из этого выходит, что золотовалютным запасом называется резервное золото, принадлежащее государству, которое хранится в слитках и монетной форме. Право на использование этого стратегического запаса имеет Центробанк России.
До времен Первой мировой войны около 40 % мирового золота было в обращении, но из-за войны экономика множества стран потерпела крах, из-за чего после завершения боевых действий ценность золота выросла в разы. Именно война стала толчком к возведению золота в ранг межгосударственной стратегической валюты.
История российского золотого запаса
До 1914 года основной валютой России был рубль, который использовался в качестве денег и был основным вариантом расчета покупателя с продавцом. Один рубль содержал в себе примерно 0.77 граммов золота, а один миллион золотых монет состоял из 800 килограммов золота. В 1917 году начал работать закон “О приостановке размена банковских билетов на золото”, вследствие чего золотые монеты вышли из обращения, сменившись купюрами из бумаги.
Перед Первой мировой войной в 1914 году, золотой резерв Российской империи был самым большим в мире. Империя обладала 1311-ю тоннами металла, что равнялось 1 миллиарду 695-ти миллионам рублей. Во время войны Англия потребовала гарантии возврата кредита, данного на военное снаряжение для армии, а в качестве залога в Государственный Банк Англии отправили значительную часть золота России. Уже после войны запас золота уменьшился и в денежном эквиваленте составлял 1 миллиард 101 миллион рублей. Аналогично с Англией, золото России есть и в Америке, в крепости Форт-Нокс, где охраняется под гарантии США.
Фонд страны потерял много активов в 1915 году во время эвакуации из Петрограда. Ну а большевики, захватившие власть в 1917 году, также способствовали уменьшению запаса золота. В 1918 году более половины общего количества золота было украдено белогвардейцами и стало собственностью адмирала Колчака. За время пользования Колчака золотом, его количество уменьшилось на примерно 180 тонн, но причина этого исчезновения и дальнейшая судьба золота остается загадкой.
Приступив к правлению, советская власть невыгодно тратила золото, делая это чрезвычайно быстро. Например, у Англии и Швейцарии Советский Союз приобрел 60 паровозов общей ценой в 200 тонн золота. Путем трат и нерационального использования, в 1923 году золотой резерв составлял всего 400 тонн, а через 5 лет — в 1928 году, количество золота в запасах СССР стало катастрофически малым — 150 тонн.
В следующие десять лет добыча золота стремительно увеличилась и достигла приличных 320 тонн в год. С такими темпами накоплений, запас золота в 1941 году составлял уже 2800 тонн и был вторым по величине в мире. Именно из-за таких запасов золота страна победила во Второй Мировой войне и имела средства на восстановление разрушенных городов. После времен Хрущева, Брежнева, Горбачева золота в стране почти не осталось и к 1991 году его количество было крайне низким — 290 тонн. Скорее всего именно в эти времена российское золото уехало в США как гарантия нормальных отношений между странами. Российская Федерация к 2000 году имела золотой запас до 384 тонн, а в новом веке размер запасов стремительно увеличивался.
Из-за чего растет золотой резерв
Скорость роста резервов драгоценного металла в России одна из самых высоких в мире. В 1865 году, когда Россия только начала входить в капиталистический строй, золота в стране практически не было, резерв составлял жалкие 57 тонн, но к 1885 году его объем увеличился до 700 тонн, а в следующие двадцать лет — увеличился вдвое.
Рост золотых резервов зависит от уровня добычи драгоценного металла на рудниках государства. Также фонд пополняется за счет вывоза экспортных товаров за рубеж и международных займов. На резерв золота в стране ощутимо влияет и количество металла, которое сдается гражданами (ювелирные запасы — это половина всего мирового золота), а также действия банков по продаже собственных золотых накоплений.
Цена золота определяется на рыночных торгах, на которых золото выступает в роли товара. Торги ведутся как на уровне страны, так и на мировом рынке. На протяжении последних нескольких лет цена драгоценного металла довольно сильно выросла, что привело к увеличению производства золота в мире. Ряд государств использует еще и второстепенные методы добычи золота: просеивают бедные руды, восстанавливают заброшенные золотоносные рудники, порой даже берут в эксплуатацию техногенные отвалы горно-обогатительных комбинатов, в которых часто встречаются неосвоенные золотые частички.
С ростом технологий совершенствуются и способы добычи золота, они позволяют добыть больше металла, путем более совершенной обработки руды. Так, новый вид добычи золота — выщелачивание в колоннах, позволил нарастить объемы получаемого золота после повторной обработки золотовырабатывающих комбинатов.
Золотой запас России в наши дни
В наше время покупка металла дает ощутимую прибыль, ведь с 2007 года цена золота увеличилась на 400 %. Так, ценный металл стал одним из самых надежных активов во время экономического кризиса.
В 2005 году московские финансисты сообщали, что Центробанк хочет увеличить часть золота в государственных запасах (тогда она была пятипроцентной). В том же году Россия произвела 168 тонн золота, что является рекордом. К 2013 году часть металла в резерве России составляет уже 10%. Но несмотря на все старания и успехи, России не удалось приблизиться к показателям ведущих стран Европы: Германии и Франции, доля золота в капиталах которых занимает 70%, но, сохраняя заданный темп, Россия довольно быстро достигнет аналогичных успехов.
С 2002 по 2012 год объем золотых запасов России вырос на 570 тонн, и именно по этим показателям российский центральный банк занимает первое место среди всех банков мира. Такой резкий подъем не остался без внимания Всемирного золотого совета, ведь даже малое усиление резервов может сильно повлиять на расстановку экономических сил в мире. В 2013 году запас России оказался всего на 8-м месте списка стран, хранящих золото, уступив запасам в США, Германии, Италии и другим развитым странам.
По февральским данным 2014 года золотой резерв имел 1041 тонну драгоценного металла, несмотря на проведение Олимпиады и огромных затрат, связанных с мероприятием. После присоединения Крыма к Российской Федерации, золотой запас не только не ослаб, но и вырос.
Зачем странам золотой запас
В истоках истории валюта государства имела вес только на его территории, в связи с чем ею нельзя было расплатиться в других странах. Золото было межнациональной валютой, одинаково ценной во всех странах мира и именно с ее помощью велась мировая торговля. Но при замене банкнотами золотых монет, потребность в металле осталась. Он должен поддерживать, обеспечивать бумажные деньги, которые находятся в обращении.
Золотой резерв изначально требовался для гарантирования платежей, проводимых странами между собой. Драгметалл обычно служил страховочной мерой на время экономических кризисов, что позволяло при любых обстоятельствах вернуть денежные средства вкладчикам. Неприкосновенный запас золота нужен и на случай чрезвычайных ситуаций в стране.
Золотой резерв гарантировал стабильность экономики страны и демонстрировал ее богатство, исходя из хранимого в резервах количества металла. Ценность валюты страны зависела от количества золота на складах. Каждая купюра обеспечена определенным количеством золота — это удерживает ее от инфляции. В наше время значение золотого запаса снизилось, а экономика планеты основывается на валютах ведущих стран, в большей части на долларе.
Сейчас золотом из резерва пользуются как запасным источником средств на случай неожиданной потребности приобретения зарубежной валюты либо же как залог для кредита из-за рубежа. По сути, роль золотого резерва практически не поменялась, все так же он призван выводить страну из кризисной ситуации или же спасти государство и граждан в бедственной ситуации.
Где хранят золотой резерв?
В наше время две третьих части всех российских резервов золота лежит в Главном хранилище Центробанка, находящегося в Москве. Размер хранилища составляет более 17 тысяч квадратных метров, а площадь для хранения 1.5 квадратных метров. Это хранилище было построено в 1940-х годах для хранения особых ценностей страны, а сейчас включено в систему Банка России.
Золото хранится большей частью в золотых слитках с весом 10-14 кг, но есть и мерные слитки, вес которых варьируется от 100 граммов до 1 кг. В Главном хранилище лежит приблизительно 6100 коробок с золотом.
Хранилище отлично защищено от угроз извне. Помещения оборудованы самыми современными системами безопасности, именно поэтому о банальном пробитии стены экскаватором (как это произошло в Англии) не может идти и речи. Наверное, именно высший уровень надежности и является причиной, по которой власти не скрывают информацию о том, где хранит золото богатая и сильная Россия.
Центробанк объяснил, почему хранил резервы за границей
Центробанк ответил критикам, которые обвиняли регулятор в том, что он хранил золотовалютные резервы за границей. В ЦБ пояснили, что резервы используются для защиты от внешних кризисов, а хранение их внутри страны в этом случае равносильно отсутствию резервов.
«Хранить резервы внутри страны или потратить их внутри страны – это все равно что не иметь никаких резервов, вообще никакой защиты от внешних кризисов», – отметил ЦБ на своем сайте. Регулятор напомнил, что в 1992-1999 годах Россия именно так и жила – без какой-либо защиты со стороны резервов. «Тогда она (Россия) была беззащитна перед внешними угрозами, это был практически непрекращающийся финансовый кризис», – пишет ЦБ.
Резервы нужны для выплаты валютного долга страны, оплаты критического импорта или стабилизации валютного рынка. При этом для традиционного финансового кризиса нужна валюта, а для геополитического – золото. В 2008, 2014 и 2020 годах Россию накрывал финансовый кризис. «В такое время нужны резервы в валютах стран, с которыми Россия ведет активную торговлю и в которых номинированы долги компаний, банков и государства. Эти валюты – преимущественно доллары США и евро», – объяснили в ЦБ.
В случае с геополитическим кризисом нужны резервы в золоте – на него санкции западных государств не могут воздействовать, утверждает ЦБ (хотя США запретили покупать золото у ЦБ). При финансовом кризисе ЦБ не смог бы оперативно воспользоваться золотом и юанями из-за их низкой ликвидности, а при геополитическом – долларами и евро. Поэтому приходилось копить оба вида активов, пишет регулятор.
Теперь, после заморозки валютных резервов ЦБ и запрета на покупку у него золота, регулятор не может противостоять ни финансовому, ни геополитическому кризису. В качестве ответной меры ЦБ ввел ограничения на движение капитала, запретил продажу ценных бумаг иностранным инвесторам и вывод средств из российской финансовой системы.
«То есть в ответ на заморозку части российских резервов, Россия также ввела ограничения на движения средств, которые могли бы быть перечислены в недружественные страны, на сопоставимую сумму», – отметил ЦБ.